Для начала давайте вернемся немного назад, к истории о битве «персидского овна с греческим козлом», в которой Даниил повествует о предстоящем распаде Македонской империи, а также о том, что ее потомки будут жестоко попирать Иудею, сея то самое «опустошительное нечестие» и «прекращая ежедневную жертву», то есть, говоря по-русски, совращая народ с пути истинного. Чуть ниже в тексте там присутствует и упоминание о сроке, в течение которого все это «бесчестие» будет продолжаться.
«И услышал я одного святого, говорящего, и сказал этот
святой кому-то вопрошавшему: «На сколько времени простирается это видение
о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство
будут попираемы?». И сказал мне: на две тысячи триста вечеров и утр; и
тогда святилище очистится...
И он подошел к тому месту, где я стоял, и когда он
пришел, я ужаснулся и пал на лицо мое; и сказал он мне: «знай, сын человеческий,
что видение относится к концу времени!» (Дан., гл. 8, стих 13 — 14,
16 — 17).
Прежде чем мы попробуем вместе решить эту загадку, давайте определим, что конкретно подразумевается под «вечерами и утрами». Допустим, это действительно дни, но ведь тогда цифра превращается всего в 6 лет с небольшим, что, согласитесь, для предсказания о «конце времен» как-то даже и несолидно. Зато с другой стороны, под «вечерами и утрами» вполне могут скрываться и какие-либо иные сроки. Нам показалось наиболее правдоподобным предположить на их месте годы, благо особенной фантазии для этого не потребовалось. Все это более чем оправданно, ведь Даниил самолично заявил, что «запечатал слова книги сей до последнего времени», а потому не стоит искать в его текстах прямого смысла — это все-таки шифр, пусть и не очень сложный.
Итак, мы предположили, что от начала «бесчестия» до «очищения святилища» должно пройти 2300 лет. Что ж, давайте вместе отсчитаем этот промежуток от известной исторической даты 333 г. до н. э., когда войска Александра Македонского завладели Иудеей, положив начало «бесчестной эллинизации евреев», приведшей страну к духовному опустошению. Кстати говоря, разрушение Второго Храма евреи считают карой именно за этот духовный разврат. Как бы то ни было, но в результате наших подсчетов мы получаем год 1967-й, то есть наш с вами двадцатый век.
Надо заметить, в этом году действительно произошло одно немаловажное событие в истории Израиля. Несмотря на то, что повторно еврейское государство было образовано почти сразу же после Второй мировой войны, земли, на которые ООН поселила иудеев, не включали в себя восточную часть Иерусалима — а ведь именно там находилась чудом уцелевшая часть стены Второго Храма. Только лишь в 1967 году евреи захватили вторую часть города, вновь завладев своей исконной и самой главной святыней, а весь Иерусалим не замедлили объявить «вечной и неделимой» столицей Израиля.
Теперь смотрите, что получается — в 333 году до нашей
эры в среде евреев под влиянием греческой культуры, ставящей за высшие
ценности жизни роскошь и войну, началась духовная деградация, постепенно
приведшая Израиль к разорению. Много после было изгнание и новое, последнее
разрушение Храма, как своеобразная кара за бесчестие. И лишь через 2300
лет после начала этого процесса, в 1967 году, евреи снова получили шанс
на восстановление своей самой главной святыни. Как оказалось, в точном
соответствии с пророчеством.
«Когда я еще продолжал молитву, муж Гавриил, которого
я видел прежде в видении, быстро прилетев, коснулся меня около времени
вечерней жертвы, и вразумлял меня, говорил со мною и сказал: «Даниил! Теперь
я исшел, чтобы научить тебя разумению...
Семьдесят седьмин определены для народа твоего и святого
города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и
заглажены беззакония и чтобы приведена была правда вечная и запечатаны
были видение и пророк, и помазан был Святый святых.
Итак, знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление
о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седьмин и шестьдесят
две седьмины; и возвратится народ и обстроятся улицы и стены, но в трудные
времена.
И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет
смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом
вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца
войны будут опустошения.
И утвердят завет для многих одна седьмина, а в половине
седьмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость
запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя»
(Дан. гл. 9 ст. 21 — 27).
Нетрудно заметить, что весь этот кусок текста от начала и до конца посвящен одним лишь промежуткам времени между какими-то событиями. Что это — произвольные цифры, написанные для красоты, или же под ними скрывается какое-либо конкретное пророчество? В любом случае, исходя из последнего предположения, мы ровным счетом ничего не теряем, а значит, настало время вновь вспомнить историю еврейского народа, и — попытаться определить, что от чего здесь нужно отсчитывать и с чего вообще начинать.
Давайте попробуем разобраться по порядку. Итак, первое указание на реальные события — это отсчет «с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима». Дата эта в истории известна очень хорошо и относится к правлению персидского царя Кира II, освободившего евреев из Вавилонского плена и разрешившего на месте разрушенного города построить новый. Произошло это в первом году его царствования в Израиле, о чем известно из разных источников, в том числе и из самой Библии:
«В первый год Кира, царя Персидского... возбудил Господь дух Кира, царя Персидского, и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Господь Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас, из всего народа Его, — да будет Бог его с ним, — и пусть он идет в Иерусалим, что в Иудее, и строит дом Господа Бога Израилева...» (Ездра, глава 1, ст. 1 — 3).
Было все это в 539 году до нашей эры. А теперь давайте вернемся к словам Даниила: «от повеления о восстановлении владыки Иерусалима, до Христа Владыки семь седьмин»... В принципе, под седьминой могут в равной степени скрываться и семь дней, то есть неделя, и семь лет. Нам показалось, что годы — это все-таки наиболее вероятно, и именно из этого предположения мы и станем исходить в дальнейшем. Семь раз по семь лет дают нам 49.
Строкой выше в тексте пророчества упоминались еще некие семьдесят седьмин (490 лет), которые «определены для народа твоего и святого города твоего». Данное число, казалось бы, должно охватывать весь период пророчества целиком, однако концовка фразы заставляет в этом очень сильно усомниться. Сравните сами — весь отрывок заканчивается, прямо скажем, на грустной ноте, повествуя о «мерзости запустения», а строка про семьдесят седьмин завершается тем, «чтобы... помазан был Святый святых». То есть на самом деле, похоже, она определяет промежуток лет все до того же пришествия «Христа Владыки».
Согласитесь, это дает нам право сложить обе цифры — 49 и 490 — и, следуя библейскому указанию, отсчитать их от повеления царя Кира о восстановлении Храма — 539 год до н.э.
Нетрудно заметить, что в итоге у нас получается... нулевой
год. Та самая точка отсчета, которую именуют «Рождеством Христовым» и с
которой в календаре начинается наша эра. Здесь, правда, нам могут возразить,
что на самом деле Иисус родился предположительно в 4 году до н. э., тем
не менее ручаться головой за достоверность этих сведений вряд ли кто-нибудь
рискнет. Зато совершенно точно известно, что для большей части населения
земного шара любая дата до календарной границы эпох именуется «до Рождества
Христова», и это, наверное, тоже значит не так уж мало. Главное, что в
результате мы действительно получили год Рождества (может быть, календарного,
а может, и не только), и впереди подобного рода совпадений нас еще ожидает
немало.
Вот и сейчас тоже происходит нечто подобное. Начать с того, что фраза построена так, что ее можно понимать двояко: то ли и одно, и другое было до Христа, то ли «до Христа семь седьмин» и еще шестьдесят две седьмины после. В общем, совсем как в известном примере о важности знаков препинания — «Казнить нельзя помиловать».
Ну а кроме того, обратите внимание: в последующем предложении число 62 вдруг появляется снова. «И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос, и не будет...». Конечно, можно было бы предположить здесь обыкновенный повтор, но в том-то и дело, что ничего эта фраза не повторяет! Ведь в данной строке речь идет уже не о времени ДО появления Спасителя, а конкретно о периоде ПОСЛЕ его рождения, вплоть до совершенно непонятной смерти. Другими словами, теперь мы имеем полное право продолжить этой цифрой хронологический ряд, отсчитав ее от полученного ранее нулевого, или первого, года нашей эры.
Какой цифрой? А это уже следующий вопрос. Вообще число «шестьдесят две седьмины» в данном контексте звучит так или иначе странновато. Действительно, трудно представить, чтобы какой-нибудь человек, пусть даже сам Мессия, ухитрился прожить аж 434 года (62 х 7), если же попробовать заменить седьмины неделями, то, выходит, всего год спустя после рождения должен был отойти в мир иной младенец Христос. Однако это далеко не последняя странность данного числа — как нам удалось заметить, с ним связаны целых два пути, приводящие к весьма любопытному результату.
1). Начать с того, что так уж получилось, но число «два» (шаним) в иврите означает еще и «годы», в то время как Седьминами (по-еврейски Шавуот) называют один из основных еврейских праздников — получение Моисеем Десяти Заповедей. Конечно, при написании фразы «шестьдесят две седьмины» на языке оригинала, слово «два» претерпит определенные изменения, однако не настолько значительные, чтобы смысл «годы» был искажен до неузнаваемости. Проще говоря, с учетом того, что это все-таки шифровка, данная фраза вполне может намекать, что речь идет о «шестидесяти годах Шавуота», в течение которых в Израиле должны были утвердиться некие новые заповеди. Это подтверждается и следующей цитатой: «И утвердит завет для многих одна седьмина», то есть речь действительно идет о получении нового завета.
В этом случае мы имеем дело уже ни с какими не с седьминами, а просто с 60 годами, прошедшими от рождения Христа (от начала новой эры). Если такое объяснение действительно верно, дальше загадок почти нет. Вспомните, чем кончается этот отрывок: «И утвердит завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины [3,5 года] прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения». Таким образом прибавляем к полученной дате 60 г. н. э. еще 10,5 лет и получаем середину 70 года новой эры, когда на самом деле «прекратилось жертва и приношение», поскольку Храм иудеев второй раз в истории был безжалостно разрушен, на сей раз римскими, а не вавилонскими войсками. Впрочем, есть еще и другой вариант прочтения этой же самой шарады.
2). Давайте приглядимся к обеим последним фразам внимательно, прочитав их еще раз.
«И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет
смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом
вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца
войны будут опустошения.
И утвердят завет для многих одна седьмина [7 лет],
а в половине седьмины [3,5 года] прекратится жертва и приношение, и на
крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная
гибель постигнет опустошителя».
Итак, первое предложение повествует о том, что «город и святилище разрушены будут народом вождя...», предупреждая, по-видимому, о разрушении Иерусалима и Храма. Причем — важный момент — событие это произойдет после шестидесяти двух седьмин.
Кстати, слова «Шестьдесят две седьмины» абсолютно допустимо прочитать еще и как «шестьдесят» и «две седьмины», получив таким образом число 74 (60 + 14). Надо сказать, 74 год н.э. — это практически точная дата окончания той самой войны с римлянами, которая после взятия Иерусалима и разрушения Второго Храма продолжалась еще немногим более трех лет.
Теперь возьмем вторую строку, где черным по белому записано, что «прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения». Выходит, и здесь все заканчивается тем же самым трагическим для евреев событием! То есть и 7 лет, и 3,5 года также относятся к периоду времени до разрушения Храма. При этом, как можно понять по контексту, они не прибавляются к основному сроку (74 года), а, наоборот, как бы укладываются внутрь него, отмечая какие-то промежуточные вехи.
В таком случае, от даты 74 год н.э. сперва отнимем «одну седьмину», получив год 67-й, который каким-то образом должен был «утвердить завет для многих». Здесь интересно, что это почти точное время начала войны с римлянами, которая на самом деле развязалась несколько ранее — в 66 году. Тут мы не настаиваем и не собираемся насильно привязывать реальные события к предсказанным, просто заметим, что если бы не маскировка под «седьмины», возможно, цифры могли бы быть более точными. Ну а так даты, весьма напоминающие начало и конец Первой Иудейской войны, оказались будто бы сдвинутыми во времени чуть вперед: вместо 66 года получается 67-й, вместо 73-го — 74-й.
И, наконец, действие последнее. «И утвердят завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины прекратится жертва...». Подобно многим другим, эта фраза тоже составлена так, что предоставляет желающим только гадать: то ли седьмины разные и их надо прибавлять друг к другу (как мы это и сделали в первом варианте). То ли — перед нами одна семерка и половина от нее же. В последнем случае остается от 74 отнять на этот раз 3,5 года, чтобы прийти к дате 70,5 год нашей эры. Ко времени разрушения Второго Храма.
Словом, одни и те же цифры легко приводят нас разными
путями к одним и тем же датам, подтверждая друг друга. Надо сказать, что
такой прием применялся каббалистами довольно часто и, как мы показали ранее,
его же нередко использовал и Нострадамус (см. главу «Кровавый святой»).
Возможно, вам может показаться, что все это чрезвычайно далеко от нас и наших нынешних проблем и вообще нужно ли по прошествии двух тысячелетий заново откапывать цифры, давно вошедшие в учебники истории. Наверное, мы бы согласились с таким замечанием, хотя все равно считаем подобного рода находки не лишенными интереса, если бы пророчества Даниила не были посвящены столь отдаленному для него самого будущему. Да, многие предсказанные пророком события давно уже успели сбыться, но ведь пока далеко не все. Даже если мы где-то и ошиблись с пониманием истинного смысла «царств», все равно с уверенностью можно заявить, что последнее из них — царство святых на всей планете — уж точно пока не наступило, а значит, пророчество о нем относится к более или менее отдаленному и на сей раз уже нашему будущему.
Другой вопрос, насколько к этому предсказанию стоит прислушаться? И вот тут-то пророчества уже сбывшиеся способны сыграть свою роль, в особенности это касается дат, которые обладают самым выгодным для предсказания свойством — они говорят сами за себя, не нуждаясь в догадках и усердных толкованиях. Не зря же, в конце концов, Нострадамус, который точно знал, когда его хронологии будут расшифрованы, при этом скрыл в них в основном годы и без того известного нам прошлого? Все правильно, ведь без этого вряд ли его предупреждения о будущем имели шанс быть воспринятыми всерьез. Мало ли, кто, чего и когда предрекал?
И, раз уж мы опять заговорили о Нострадамусе, признаемся, что только теперь, заглянув в «Книгу пророчеств Даниила», нам стал понятен смысл одной из фраз французского предсказателя, которая до этого казалась не более чем абстрактным сравнением. «Какие бы изменения в людях ни произошли, — писал он в «Послании Цезарю», — чтобы не оскорбить хрупкости их чувств, все написано в туманном виде, гораздо туманнее, чем у других пророков...». Что же, теперь можно подтвердить: это действительно так. Оказывается, Нострадамус не скромничал, а говорил о совершенно конкретных вещах, таких, как принятая у древних иудеев система маскировки чисел со своими определенными правилами — намеками на последовательность действий, использованием многозначности древнееврейского языка и так далее. И в «Центуриях», и в прозаических посланиях Нострадамус в лучшем виде использовал все эти способы старинной шифровки, сделав это по самому высшему разряду.
Что же касается библейского пророка, то как раз в начале той самой главы, которая заканчивается перечислением семерок, он открыто упоминает о подобной же практике, говоря о ней следующим образом: «В первый год царствования его (Дария) я, Даниил, сообразил по книгам число лет, о котором было слово Господне к Иеремии пророку...» Цифры, которые вроде бы лежат у всех на виду, но которые тем не менее еще надо хорошенько «сообразить», как мы только что увидели, успешно использовал и сам Даниил. И если вы читали нашу книгу, посвященную расшифровке хронологий, то могли заметить, что в принципе устройство его «седьмин» весьма напоминает таблицы Нострадамуса, вот только ребусов в них и правда на порядок поменьше.
Итак, остановимся на том, что угаданные даты, какими бы
древними они ни казались, заставляют совсем по-другому отнестись к тому,
что предсказано, но пока что еще не сбылось. Нострадамус предоставил в
доказательство более двадцати точных дат — свидетельств своего уникального
дара, лишь бы только заставить нас прислушаться к пророчеству о наступающей
смене эпох. Что же касается Даниила, то в его «арсенале», помимо вех иудейской
истории, находятся образы загадочных царств, последнее из которых так похоже
на наше. А также всеобщее последнее царство, которое должно прийти ему
на смену не лишь бы когда, а в точно указанный срок.
«Претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы...» (Матф. гл. 24 ст. 13 — 16).
Фраза эта явно двусмысленная, особенно для еврейского языка, где слово «видеть» также имеет еще одно значение — «предвидеть». Первый ее смысл прямой и прозрачный — любая «мерзость запустения» (а именно так называли в Иудее разрушение Храма) всегда сопровождается бегствами и катастрофами. Это понятно и в комментариях не нуждается. С другой же стороны, эти слова можно рассмотреть и так: когда будет понято пророчество Даниила, в котором речь идет о «мерзости запустения», тогда и начнутся все вышеописанные события. Мы не утверждаем, что поняли его однозначно. Мы всего лишь предлагаем один из вариантов понимания, который тем не менее, удивительным образом перекликается с пророчествами Нострадамуса.
Итак, давайте же посмотрим, что может «уразуметь читающий», если, последовав указанию Евангелия, обратится непосредственно к тексту «Книги пророка Даниила». Что же, всего в общей сложности образ «мерзости запустения» встречается у ветхозаветного пророка два раза. Один из них мы уже рассмотрели, когда разбирались с «седьминами» — это дало нам точную дату разрушения Храма в 70 году н.э. Однако Даниил упоминал о «мерзости запустения и еще один раз, в своей самой последней главе, которая, в отличие от всех остальных, целиком посвящена лишь одному — хронике последних дней. Именно она завершает всю книгу его пророчеств и заканчивается следующими словами:
«Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней. Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трехсот тридцати пяти дней».
Давайте же рассчитаем этот срок, приняв в качестве допустимой замены, что под «днями» вполне могут скрываться и годы. Вообще-то на иврите слово «день» означает «время», «эпоха», «промежуток времени», именно потому, к примеру, «древний период» на этом языке прозвучит как «день древности». Так что годы в данном случае — вполне допустимая замена. Ну а коль скоро мы хотим узнать промежуток времени от «прекращения жертвы» до радостных дней «блаженства», надо для начала сложить оба числа: 1290 + 1335 = 2625. Полученную цифру остается только прибавить к одной из двух дат разрушения Храма и посмотреть, что получится.
Здесь мы только заметим, что общепринятой датой разрушения Первого Храма считается 586 год до н.э., хотя на самом деле абсолютного единодушия в этом вопросе нет. В некоторых источниках упоминается 587 год до н.э., а в известном энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона присутствует цифра 588. Другими словами, точность плюс-минус несколько лет, что соответственно отразится и на точности результата. После приплюсования числа 2625, данного Даниилом, к этим датам, мы получаем 2037 или 2039 год нашей эры, плюс-минус...
Выходит, и Нострадамус, и Даниил подводят нас к одной
и той же дате — тридцатым годам третьего тысячелетия, когда все злоключения
будут закончены. Ну а начнутся они с того самого момента, когда строки
Даниила будут поняты. А еще, как мы выяснили раньше, начало этого периода
будет отмечено тем, что некий «северный царь, как буря» будет бесчинствовать
на Ближнем Востоке, и тогда же «восстанет Михаил», а «слухи с северо-востока»
очень встревожат кровожадного северного царя. Все это, как нетрудно заметить,
полностью соответствует пророчествам Нострадамуса, а также очень напоминает
современную ситуацию, когда буквально несколько месяцев назад воинствующий
президент Клинтон учинил свою кровавую акцию в Ираке.
Честно говоря, даже несмотря на весьма убедительные цифры, мы бы не стали делать столь обширных выводов на своих расшифровках пророчеств Даниила, однако удивительные совпадения и с более тщательными и подробными предсказаниями Мишеля Нострадамуса, и с реальными событиями истории и дня сегодняшнего заставляют к ним прислушаться, оставив их как дополнительное свидетельство приближения новой эры.
Завершая свой рассказ о Данииле, давайте соберем воедино все даты, полученные нами из его предсказаний, с учетом и тех, которые были выбраны самим пророком в качестве точек отсчета. Интересно, что в результате у нас получится хронологический ряд, охватывающий некоторые важнейшие вехи иудейской истории в период каждого из всех упомянутых в пророчестве шести царств.
586 (588) год до н.э. — разрушение вавилонянами
Первого Храма («первое царство», вавилонское);
539 год до н.э. — постановление персидского царя
Кира II о строительстве Второго Храма («второе царство», персидское);
333 год до н.э. — победа Александра Македонского
над персами, после чего греческий полководец становится царем иудеев («третье
царство», греческое);
0 год — предсказанное
Даниилом Рождество Христово и отсчет новой эры;
67 — 74 годы
— предсказанная дата, напоминающая начало и конец Первой Иудейской
войны, во время которой был разрушен Второй Храм. На самом деле события
произошли годом раньше: 66 — 73 гг. («четвертое царство», римское);
70,5 год — точнейшая,
с точностью до месяца, предсказанная дата разрушения Второго Храма, который
был уничтожен в июне 70 года;
1967 год — конец
ХХ века, предсказанное «время очищения святилища». В этом году израильтяне
захватили восточную часть Иерусалима с сохранившейся стеной Второго Храма
(пятое царство, разделенное);
2037 (39) год — предсказанное
установление на планете всеобщего нового царства, «вечного и справедливого».
То, что сам Даниил являлся современником лишь первых двух событий, не означает, что он не мог, подобно Нострадамусу, увидеть вещи, отдаленные от него даже не столетиями, а десятками сотен лет — считается, что устами иудейских пророков говорит сам Бог, которому ведомо даже самое затемненное будущее. Другое дело, не очень-то понятно, какой может быть прок от подобных предсказаний, если на протяжении тысячелетий «Книга пророка Даниила» не особенно-то спешила раскрывать свои тайны? Впрочем, тексты Нострадамуса также долго оставались не понятыми, поскольку были адресованы в конкретное время, когда «век и эпоха приблизятся к своему изменению». Только в 1997 году, и ни в коем случае не раньше, они должны были начать играть предназначенную им роль. Может ли оказаться так, что и Даниил пророчествовал отнюдь не в пустоту, а точно так же повинуясь придуманному Кем-то последовательному плану?
В последней, двенадцатой главе, написанной Даниилом, есть загадочная фраза, сказанная пророку в видении неким «мужем в льняной одежде». «А ты, Даниил, — посоветовал он, — сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени; многие прочитают ее и умножится ведение» (Дан. гл. 12 ст. 4). Выходит, рано или поздно предсказания библейского пророка все равно должны быть «распечатаны» и поняты до конца? Наверное, лучше уж пусть это случится раньше, тем более что обещание «последних времен» на пороге «нового, вечного царства» звучит не так грустно, как окончание всех времен вообще.